Иван Мельников: Нас тянут в дореволюционную Россию

Иван Мельников, первый заместитель Председателя ЦК КПРФ, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор педагогических наук

Происходящие в высшей школе разрушительные и негативные процессы рассматривать отдельно от проводимой правительством политики невозможно. Никто, конечно, не скажет, что имеет цель разрушить традиционную систему подготовки, с блеском проработавшую десятки советских лет. Скорее, это обусловлено экономическими и корыстными причинами.

Во-первых, в структуре нынешней экономики страны просто не востребована такая система высшего образования, которая выдавала бы поток высококвалифицированных специалистов.

Во-вторых, чиновникам совершенно не хочется тратить средства на систему всеобщего доступного высшего образования, им гораздо выгоднее вернуться к прежней схеме, когда путь к знаниям был доступен только для элиты.

Уже во всю силу работает закон о так называемой двухуровневой, или "болонской", системе, когда утрачивается понятие "специалист", идёт подготовка бакалавров и магистров. Подготовка специалиста гарантировала высокий уровень обучения. Теперь же большинство студентов становится бакалаврами, а это куда более короткий срок обучения - 4 года. И куда более скудная программа, больше похожая на "ремесленнический" курс. При таком бакалавриате мы получаем не врачей, а фельдшеров, не инженеров, а лаборантов. При этом большая часть программы, которую раньше получал каждый, сосредоточивается в магистратуре. В схеме правительства бюджетное финансирование магистратуры сохраняется только в национальных университетах и вузах федерального значения. И лишь для 30% выпускников бакалавриата. В остальных же вузах магистратура переходит на полностью платную основу.

Нам твердят: надо следовать западным стандартам, нужно отвечать на запрос рынка. Фальшивые аргументы. Наша система образования была нацелена на решение не только текущих, но и долгосрочных задач. Коммунисты убеждены, что нельзя ставить во главу угла запросы сегодняшнего рынка труда. Это - неправильный ориентир. И насколько неправильный, мы видим сегодня, когда из-за резко качнувшейся финансово-экономической ситуации молодёжь массово теряет работу. Нельзя в вопросах образования равняться на чужие стандарты, если наши - очевидно эффективнее.

Еще одна часть реформы высшей школы - сокращение числа вузов в 7-8 раз, до 150-200. Сначала власть хотела сокращать на свое усмотрение, потом побоялись и скрылись за ширмой "борьбы за качество". Никто не против того, чтобы бороться за качество. И те вузы, которые занимаются лишь бизнесом, нужно закрывать. Но для этого есть контрольные органы. А сегодня лавина "борьбы за качество" сметает отличные вузы. Выбран безотказный метод: чтобы продолжить существование, вуз должен пройти новую аккредитацию. И уже есть случаи, когда у маститых вузов в регионах возникли огромные проблемы. Между тем, именно 150 вузов в России действовали накануне 1917 года. Только население составляло 91 млн. человек, и половина его была неграмотной.

Сегодня у нас 54% выпускников школ учатся в вузах. Много это или мало? В Скандинавии в вузы поступает около 80%, в Германии, Японии - более 80%. Даже в Прибалтике больше 70%.

В последние годы в образовательном мире России, к сожалению, появилась черта, нехарактерная для него ранее. Я бы назвал это "привычкой молчать". Еще десять лет назад студенты и преподаватели выходили на площади, вместе выступали против приватизации вузов. И вместе отстояли. А теперь любая инициатива "сверху" проглатывается. И именно работников образования чаще всего чиновники используют для обеспечения результата нужной партии.

Многие из вас, как и я сам, прошли путь из глубинки до лучших вузов страны и состоялись в профессии. Сегодня для большинства это невозможно, часть людей остается без высшего образования, а часть идет в сферу услуг, не имея возможности полноценно жить, работая по специальности.

Нужно занимать позицию и отстаивать ее, а не подстраиваться под течение. Иначе сегодняшняя атмосфера всеобщего равнодушия навсегда лишит наших детей и внуков тех перспектив, о которых мы для них мечтаем.