МОИ УНИВЕРСИТЕТЫ

В багаже у журналиста должны быть и реальные инструменты для измерения жизни.

Вячеслав Костиков, выпускник МГУ 1965 г.

Чарльз Дарвин пытался убедить нас, что человек произошел от обезьяны. Не берусь оспаривать эту почтенную теорию. Но мой личный опыт свидетельствует о другом. Человеком меня сделал Московский университет. Погрешил бы против истины, если бы стал утверждать, что в моей судьбе все было закономерно. В МГУ я оказался случайно...

Я был обыкновенным "пэтэушником", и ремеслом моим на всю жизнь могло бы стать токарное дело. Родителей - недавних крестьян из Рязанской губернии, спасавшихся в Москве с начала 20-х годов от голода, - такая судьба вполне устраивала. Я уже начал зарабатывать первые советские рубли: "токарил" в маленьких ремонтных мастерских при гараже Института им. Курчатова - обтачивал колодки автомобильных тормозов, нарезал шайбы, многозаходные винты (вершина мастерства), случалось даже вытачивать бигуди. Уже были получены первые почетные грамоты - за достижения в социалистическом соревновании. Словом, впереди была производственная слава и перспектива стать мастером токарного цеха. До сих пор помню запах горячей металлической стружки, машинного масла и первый выговор за то, что на стене своей крохотной мастерской нарисовал лик Николая-угодника, о заступничестве которого рассказывала мне бабушка Федосья.

Но на университет меня вывел не покровитель мореходов и русских крестьян, а первая любовь. Узнал, что Тамара К., за которой я пытался ухаживать в ПТУ, поступает на факультет журналистики МГУ. Ну, и я хвостиком за ней. И, как и следовало ожидать, схватил по английскому двойку. Тамара К. поступила, а я - снова за токарный станок, зарабатывать двухлетний рабочий стаж, который облегчал (по правилам тех лет) поступление в вузы.

Удивительные в те времена проживали в Москве люди. Может быть, и сегодня живут? Как-то, когда, едучи в метро, я перебирал в руках карточки с английскими словами и фразами, ко мне склонился, по тогдашним моим меркам, очень пожилой дяденька. "Английским интересуетесь, молодой человек?" - с едва уловимым акцентом полюбопытствовал он. Так судьба свела меня с Евгением Степановичем, как оказалось, из бывших белоэмигрантов. Он давал частные уроки английского языка. И надо же так сложиться, что подвальная его каморка была в двух шагах от Моховой и старого здания университета. Денег он с меня не брал...

Через год я стал студентом, сдав английский на пятерку. А Тамара К. к этому времени вышла замуж за пилота "Аэрофлота"... и наши пути навсегда разошлись. Сказать по совести, я не слишком печалился. Началась благословенная студенческая жизнь. Тем более она совпала со временами новых веяний в политике, литературе, культуре. Конечно, по понятиям сегодняшних либеральных времен, ростки нового были едва заметными. Это сегодня слово "демократия" слышно на всех углах, а тогда им не принято было жонглировать. Еще слишком памятны были страшные времена ГУЛАГа.

К свободе, смысл которой мы, студенты тех лет, еще мало понимали, шли совсем малыми шажками. В лекциях профессоров еще много было иносказательного, намеков. Но каждое слово правды - о западной культуре, журналистике, политической системе - было почти откровением. Только-только разрешено было читать лекции о Достоевском. Еще не вышел "Мастер и Маргарита" Булгакова, упоминания на лекции о Мандельштаме звучали как большая смелость. На зато на семинарах в группах самые продвинутые из преподавателей уже говорили о том, что в эмиграции сложилась большая "русская литература в изгнании".

Сегодня социология стала одним из важнейших инструментов журналистики, а в те годы она считалась буржуазной наукой. И декану Я.Н. Засурскому потребовалось немалое гражданское мужество, чтобы заполучить на факультет такие опальные имена, как Грушин и Левада. Будущим журналистам тихой сапой внушалась мысль, что помимо "теории и практики партийно-советской печати" (это был основной предмет) в багаже у журналиста должны быть и реальные инструменты для измерения жизни.

Глаза и уши КПСС все еще торчали из каждого угла узких коридоров факультета журналистики. Вытеснять их было неимоверно трудно. Чтобы сломать или для начала потеснить советские идеологические стереотипы, приходилось прибегать к маленьким хитростям. Например, приглашать лекторов со стороны. Помню совершенно блистательную лекцию извест­ного публициста и писателя Ильи Эренбурга, автора нашумевшей книги "Люди, годы, жизнь". Студенты устроили овацию. А потом, на комсомольском собрании, тогдашние комсомольские вожаки беспомощно пытались вправить "доверчивым студентам" мозги. Но и сами вожаки уже понимали, что пытаются остановить то, что остановить невозможно, - время. Буквально на глазах рушились старые партийно-комсомольские авторитеты, появлялись новые неформальные лидеры. Особенно ясно это сказалось при поездке на целину, где в условиях студенческой вольницы звучали уже другие голоса.

Интересно было наблюдать, как постепенно растворялся страх. Комсомольские собрания, которые раньше созывались в связи с очередным "судьбоносным" съездом КПСС или пленумом ЦК, постепенно превращались в инструмент критики "снизу".

Но главное в университете было не это. Несмотря на то что со времени погрома "дореволюционной школы" преподавания в 1922 году и массовой высылки русских профессоров за границу или просто изгнания из университета прошло сорок лет, дух российского университета каким-то немыслимым образом сохранился. Сохранилась душа университета. Явственно чувствовалась гуманистическая преемственность профессуры.

Несмотря на все "теории и практики партийной печати", в студентах воспитывалось чувство причастности к огромному гуманитарному миру Европы. Сегодня в стране идет спор о границах образования - насколько при все усиливающейся специализации нужны общегуманитарные знания. Нужны! И дело не в том, пригодятся ли они в офисе или в редакции. Гуманитарные знания помимо специалиста формируют личность, делают человека Человеком.

На примере факультета журналистики было видно, как рабоче-крестьянский контингент факультета, который на первых курсах доминировал, постепенно преображался. Исчезала жесткость и однозначность оценок, возникали сомнения, расширялся поиск ответов, начинала трудиться душа.

Сегодня в традициях университета мы продолжаем бесконечный российский спор: что делать, куда идти, и более актуально - готова ли наша страна для демократии, сколько ее нужно для нынешней России. Ответы могут быть разные, но, чтобы снова не поделить страну на красных и белых, на правых и неправых, каждому нужен свой университет. Потому что знания - это единственный путь к свободе.

СЛАВА В ИМЕНАХ

В XVIII в. в стенах Московского университета учились и работали замечательные деятели русской науки и культуры: философы Н.Н. Поповский, Д.С. Аничков; математики и механики В.К. Аршеневский, М.И. Панкевич; медик С.Г. Зыбелин; ботаник П.Д. Вениаминов; физик П.И. Страхов; почвоведы М.И. Афонин, Н.Е. Черепанов; историк и географ Х.А. Чеботарев; историк Н.Н. Бантыш-Каменский; филологи и переводчики А.А. Барсов, С.Х. Хальфин, Е.И. Костров; правоведы С.Е. Десницкий, И.А. Третьяков; издатели и писатели Д.И. Фонвизин, М.М. Херасков, Н.И. Новиков; архитекторы В.И. Баженов и И.Е. Старов.
С университетом связаны имена выдающихся русских мыслителей конца XIX -
начала XX в.: В.С. Соловьева, В.В. Розанова, Е.Н. и С.Н. Трубецких, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского.

В 1911 г. в знак протеста против незаконного увольнения ряда профессоров и нарушения университетской автономии его стены демонстративно покинули более 130 профессоров и преподавателей. Среди них - ученые с мировым именем: К.А. Тимирязев, П.Н. Лебедев, Н.Д. Зелинский, Н.А. Умов, С.А. Чаплыгин, В.И. Вернадский, В.И. Пичета и др.

В первое послереволюционное десятилетие преподавание продолжали всемирно известные ученые: Д.Н. Анучин, Н.Е. Жуковский, Н.Д. Зелинский, А.Н. Северцов, К.А. Тимирязев, С.А. Чаплыгин.

В университете работали ученые мирового уровня: математики и механики М.В. Келдыш, А.Н. Колмогоров, Н.Н. Лузин, И.Г. Петровский, И.И. Привалов; физики В.К. Аркадьев, Н.Н. Боголюбов, С.И. Вавилов, А.А. Власов, П.Л. Капица, И.В. Курчатов, Л.Д. Ландау, Г.С. Ландсберг, Я.Б. Зельдович; химики Я.И. Герасимов, В.А. Каргин, А.Н. Несмеянов, Н.Н. Семенов; географы Н.Н. Баранский, А.А. Борзов, В.Н. Сукачев; геологи А.Д. Архангельский, Н.В. Белов, А.А. Богданов; биологи и почвоведы А.Н. Белозерский, Д.Г. Виленский, Л.А. Зенкевич;
историки А.В. Арциховский, Б.Д. Греков, А.А. Губер; искусствоведы В.Н. Лазарев, А.А. Федоров-Давыдов; филологи Д.Д. Благой, С.М. Бонди, Д.Н. Ушаков;
философы В.Ф. Асмус, В.П. Волгин, Г.Е. Глезерман; юристы М.Н. Гернет,
П.Е. Орловский, А.Н. Трайнин; психологи А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейн; экономисты Л.Я. Берри, А.Я. Боярский, В.С. Немчинов.

ИЗ ИСТОРИИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Московский университет основан 25 января 1755 г. по указу императрицы Елизаветы Петровны. В 1940 г., в дни празднования 185-летнего юбилея, ему было присвоено имя выдающегося ученого-энциклопедиста, первого русского академика Михаила Васильевича Ломоносова.

Московский университет всегда играл важную роль в распространении и популяризации научных знаний. В апреле 1756 г. при Московском университете на Моховой улице открыты типография и книжная лавка. Тем самым было положено начало отечественному книгоизданию. Вскоре первых читателей приняла университетская библиотека.

В XIX в. при университете были образованы первые научные общества: испытателей природы, истории и древностей российских, любителей российской словесности.

В 1804 г. был принят университетский устав, благодаря которому ректор и деканы факультетов избирались из числа профессоров, а совет профессоров решал все важнейшие вопросы внутренней жизни, присуждал ученые звания.

В дореволюционной России профессура Московского университета много сделала для укрепления связи науки и практики. Ученые писали учебники для школ. Немало воспитанников университета работали учителями.

По инициативе и при содействии университета во второй половине XIX - начале XX в. возникли известные московские музеи: Политехнический, Исторический, Зоологический, антропологии, изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина) и т.д.

С университетом связаны имена выдающихся русских мыслителей конца XIX - начала XX в.: В.С. Соловьева, В.В. Розанова, Е.Н. и С.Н. Трубецких, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского. Студенты и профессора откликались на самые злободневные проблемы российской действительности.

После революции 1917 г. в судьбе высшей школы произошли значительные изменения: часть студентов и известных ученых, не принявших новых политических порядков, была вынуждена покинуть Московский университет. Идеологический и административный диктат со стороны властей препятствовал свободе творчества, ограничивались контакты с зарубежными научными центрами. Многие ученые подверглись необоснованным репрессиям, целые направления исследований, особенно в общественных науках, филологии, кибернетике, биологии, были свернуты.

Несмотря на эти тяжелые потери, университетская наука в целом достигла в 20-30-е гг. значительных результатов. К 1941 г. только на дневном отделении занималось около 5 тысяч студентов. Свыше 30 профессоров и научных сотрудников стали действительными членами АН СССР. Ученые университета разработали учебники для высшей и средней школы.

В конце 40-х - начале 50-х гг. на Ленинских горах возводится огромный комплекс новых университетских зданий. 1 сентября 1953 г. в них начались учебные занятия. Лаборатории и аудитории были оснащены новейшим по тому времени оборудованием.

Всего с 1917 г. до наших дней Московский университет выпустил около 180 тысяч специалистов и около 35 тысяч кандидатов наук для народного хозяйства, культуры и просвещения.

В 1992 г. указом Президента Российской Федерации Московский университет получил статус российского самоуправляемого (автономного) высшего учебного заведения. В ноябре 1998 г. был принят Устав Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, по которому были значительно расширены права факультетов и научно-исследовательских институтов. Они являются самостоятельными учебно-научными организациями, входящими в структуру МГУ.

Сегодня в Московском университете 29 факультетов, в которых представлено более 300 кафедр, 9 научно-исследовательских институтов. В МГУ обучается более 31 тысяч студентов и около 7 тысяч аспирантов, работает 4 тысячи преподавателей, около 5 тысяч научных сотрудников.