История успеха Александра Дубовенко

ЛИХАЧЕВА: Доброе утро, вы слушаете "Финам FM", меня зовут Елена Лихачева. Здравствуйте. Думаю, вы помните сказку про трех поросят, один из которых построил дом из веточек и листьев, другой из соломы, а третий, умный, построил из кирпича. Думаю, что если бы сейчас эта сказка сочинялась, домику из клееного бруса в ней нашлось бы место, но только пока непонятно мне лично, был бы это домик умного Наф-Нафа или бестолковых Нуф-Нуфа и Ниф-Нифа. Будем разбираться. У нас сегодня в гостях человек, который делает дома из клееного бруса. Александр, доброе утро.

ДУБОВЕНКО: Доброе утро.

ЛИХАЧЕВА: Сначала рубрика "Статус".

Статус: Александр Дубовенко, основатель и совладелец компании "Good Wood".

Как это делалось: Окончил факультет вычислительной математики Московского государственного университета. В 2002 году основал строительную компанию "Good Wood". В настоящий момент является ее совладельцем. Имеет авторское свидетельство на систему звукоизоляции межэтажных перекрытий в деревянных домах. Инициатор проекта "Народный дом". Женат. Отец двоих детей. Имеет разряд кандидата в мастера спорта по бадминтону.

ЛИХАЧЕВА: Александр, доброе утро. Спасибо за то, что пришли к нам сегодня. Итак, однозначно ответьте мне, пожалуйста, чей это был бы домик, Наф-Нафа, Нуф-Нуфа или Ниф-Нифа, если бы эта сказка сочинялась сейчас?

ДУБОВЕНКО: Я думаю, это некий средний вариант между Ниф-Нифом и Наф-Нафом.

ЛИХАЧЕВА: Если мы возьмем за 100% все дома, которые строятся последнее время в Москве, точнее, в Московской области, то какой процент из них составляют дома из клееного бруса на данный момент?

ДУБОВЕНКО: По нашей оценке, приблизительно 15% современных домов строится из клееного бруса, и доля этих домов постепенно продолжает расти. ЛИХАЧЕВА: Насколько она растет в год? И каковы ваши прогнозы? Я, конечно, понимаю, что прогноз дело неблагодарное, но вы наверняка можете это дело спрогнозировать.

ДУБОВЕНКО: Прогноз делать сложно, но, на наш взгляд, доля будет расти в ближайшие 5-10 лет до уровня 25%. Затем возможно снижение доли домов из клееного бруса с появлением каркасных технологий.

ЛИХАЧЕВА: Где наиболее распространены подобного рода технологии? В какой стране, я имею в виду.

ДУБОВЕНКО: Вы удивитесь, но сейчас наибольшее распространение технологий в России. Даже не Финляндия, даже не Европа. Дело в том, что лес постепенно заканчивается во всем мире, и уже в Финляндии и в Европе чаще применяются либо каркасные дома, либо дома тоже из клееного бруса…

ЛИХАЧЕВА: Проясните мне, пожалуйста, что такое каркасные, я думаю, что не все понимают.

ДУБОВЕНКО: Тогда, может быть, сначала объясню, что такое дом из клееного бруса? Дом из клееного бруса - это, в принципе, дом, похожий внешне на дом из бруса, просто сам брус не монолитный, а склеен из кусочков досок. А каркасная технология - это дом, сделанный из деревянного каркаса, внутри содержится вата, а снаружи он обшит специальной плитой, которая называется USB. Это наиболее высокотехнологичные дома, просто в России они пока непопулярны по некоторым причинам, в основном это связано как раз таки с доступностью домов из клееного бруса.

ЛИХАЧЕВА: Доступностью леса, да?

ДУБОВЕНКО: Да, доступностью леса и, как соответствие, доступностью самого клееного бруса.

ЛИХАЧЕВА: А вообще технология клееного бруса, она откуда пришла? У меня ощущение, что откуда-то из Скандинавии.

ДУБОВЕНКО: Да-да, именно из Скандинавии, это их основная тема.

ЛИХАЧЕВА: Знаете, я не специалист по этому вопросу и я, честно говоря, никогда не сталкивалась, но сейчас я нахожусь в том периоде, когда через какое-то время я захочу что-то такое построить. Причем, наверно, уже очень скоро и где-нибудь недалеко от Москвы. То есть, скоро передо мной встанет эта проблема выбора. Где построить, мы разберемся, а вот из чего - это важный такой момент. Когда мне говорят про брус или про деревянный дом любой, неважно, какая там технология, первое, что у меня возникает: если летний дачный домик - да, а так холодно в нем. И с этим я ничего поделать не могу. Мне до сих пор кажется, что самый умный из всех вот этих поросят исключительно тот, который из кирпича построил.

Александр Дубовенко

ДУБОВЕНКО: Это достаточно типичное заблуждение и сейчас мы попробуем его развеять. Дело в том, что кирпич и прочие каменные материалы, они более теплопроводные, чем дерево, на самом деле. Из цельного кирпича, только из кирпича в наше время дома уже не строятся. Дома строятся из кирпича с утеплением. То есть, в любом случае очень дорого строить стену толщиной в пять кирпичей, сейчас идет время экономии и высоких технологий, поэтому делается фасад из кирпича, внешняя стена, которая, в первую очередь, имеет роль ограждающей конструкции. Кирпич как теплоизолятор плохой материал, и поэтому дом из дерева теплее при той же толщине, конечно же. Но современные дома, как мы уже упомянули, делаются с утеплением. Вот как раз клееный брус, это некий компромисс - с одной стороны достаточно теплый материал, в России недорогой, то есть его можно использовать без утепления и при текущих ценах, он занимает некую оптимальную нишу.

ЛИХАЧЕВА: Если мы говорим про цены, насколько просто брус дороже, чем клееный брус? Я бы наверно купила не клееный, а такой, целиковый…

ДУБОВЕНКО: Сам брус, как материал, на самом деле, существенно дешевле, чем клееный брус, приблизительно раза в три. Если вы видели дома из бруса, через какое-то время, допустим, через год, они обязательно требуют отделки, причем, как снаружи, так и изнутри, потому что достаточно массивная древесина обязательно дает серьезные трещины, и поэтому, на круг, что называется, клееный брус выходит дешевле. Кстати, эта одна из причин, почему он непопулярен в наше время, потому что наши потенциальные заказчики не умеют считать всю стоимость дома…

ЛИХАЧЕВА: У нас нет привычки долгосрочного планирования вообще…

ДУБОВЕНКО: Да-да.

ЛИХАЧЕВА: …Начиная от планирования семейного бюджета и заканчивая действительно постройкой дома и понимания того, во что это потом все выльется. Экономя на первоначальном этапе.

ДУБОВЕНКО: Да. И эксплуатационные расходы, конечно же, ниже в клееном брусе, за счет того, что массивное дерево усаживается и возникают проблемы с окнами, дверьми; клееный брус полностью лишен этих недостатков.

ЛИХАЧЕВА: Знаете, меня и вас тоже должны смущать те самые цифры, которые вы озвучили вначале, то есть о том, что дойдем до 25%, а потом все-таки каркасные технологии победят. Причем, и на нашем огромном российском пространстве тоже доля, может быть, даже начнет снижаться. Вот это что означает? Будете стремиться вот к этим 25%, потом будете готовы к тому, что будет снижаться или уже подбираетесь к каркасным технологиям? Какова ваша стратегия, как руководителя этой компании?

ДУБОВЕНКО: Ну, пока нам хватит, что называется, клееного бруса, 25% в масштабах нашей большой страны - это очень много, так что тут пока все в порядке. Действительно, допустим, в Финляндии, клееный брус, он перешел в область элитного домостроения.

ЛИХАЧЕВА: По сравнению с каркасным?

ДУБОВЕНКО: По сравнению с каркасным, конечно. То есть, массовое домостроение каркасное. Есть несколько известных финских компаний, которые на слуху, они делают достаточно толстые стены для нужной теплоизоляции и эти дома у них элитные, у нас же клееный брус представлен, в том числе, и в эконом-классе, и поэтому он настолько массовый. Не может быть 25% элитного класса.

ЛИХАЧЕВА: Слушайте, а вы сами как думаете, возможно, ли победить вот это стереотипное, может быть, где-то основанное на каких-то разумных вещах, такое ощущение наших потребителей, что это все-таки не для России? Нам бы что-нибудь такое поосновательней - уж если дом, так крепость обязательно должна быть. То есть, это нужно как-то продвигать, пропагандировать, оно само по себе не сдвинется. По вашим ощущениям, что надо с этим делать?

ДУБОВЕНКО: По моим ощущениям, это обязательно сдвинется. Почему? Потому что экономическая составляющая, она обязательно рано или поздно…

ЛИХАЧЕВА: Победит.

ДУБОВЕНКО: Победит, да. Вот пример, вы помните, был автомобиль "Победа", там очень толстое железо, не помню, миллиметра 3-4, тем не менее, все современные автомобили, они делаются из тонкого металла и, в принципе, ездить хуже от этого они не стали. Примерно похожий есть стереотип, что дом должен быть крепостью, в него должен врезаться "КАМАЗ" и он должен выдерживать такой удар, а "КАМАЗ" должен рассыпаться от этого удара. Рано или поздно, когда будет еще и цена играть свою роль, то обязательно технологии победят. Кроме того, я хотел заметить, что рынок постепенно смещается в сторону безразличия к технологиям.

ЛИХАЧЕВА: Что вы имеете в виду?

ДУБОВЕНКО: Если покупать квартиру, допустим, мало кто спрашивает, какая в этом доме марка бетона, какая арматура, какая кровля…

ЛИХАЧЕВА: А между тем, там может быть какая-то мерзкая стекловата, от которой потом вся семья будет чихать несколько дней.

ДУБОВЕНКО: Это вы уже совсем в крайность, но в целом, человек, покупая квартиру, смотрит на то, где он ее покупает, за сколько покупает, удобно ли ему расположение комнат, есть ли лифт, и так далее.

ЛИХАЧЕВА: Это что касается квартир; с домами, мне кажется, ситуация обратная.

ДУБОВЕНКО: С домами ситуация пока обратная, но в принципе, рынок идет к тому, что будут продаваться готовые дома, в полной комплектации с отделкой, с мебелью и если эксплуатационное качество дома находится на нужном уровне, то, на самом деле, не так важно из чего он построен.

ЛИХАЧЕВА: Знаете, вот если сейчас применить ту аналогию, которую вы применили с машинами, то я бы хотела ее продолжить: представьте, при прочих равных, есть российские производители, которые делают по определенной технологии машины, скажем, и приходят западные игроки, с репутацией, с технологиями, которым, может быть, гораздо больше лет, и они себя зарекомендовали. У нашего человека в голове все равно щелкает: иностранец, 200 лет, значит, все-таки, лучше. Я думаю, что и сейчас у вас достаточно конкурентов, то есть компаний, которые строят из того же клееного бруса или, может быть, по каким-то другим технологиям строят, а со временем, их будет больше, потому что они тоже не дураки, понимают, что если здесь увеличивается доля, как вы сказали, и она дойдет до 25% и рынок смещается к безразличию технологий, то они будут здесь тут как тут, а часть из них уже здесь. Вот вы с ними как?

ДУБОВЕНКО: Иностранцы уже давно здесь, более того, они здесь раньше нас, потому что они занимаются этим 20 лет. Российским технологиям клееного бруса порядка 10 лет. Но нам в каком-то смысле повезло: дома - это достаточно, скажем, дешевая вещь на единицу массы, поэтому достаточно серьезная логистическая составляющая. И очень тяжело возить дома из-за границы, из клееного бруса, в том числе, поэтому здесь мы имеем определенное преимущество.

ЛИХАЧЕВА: Подождите, а вы их прямо готовыми возите или они все-таки состоят из частей?

ДУБОВЕНКО: Этот дом можно сравнить с конструктором "Lego", и мы везем эти штучки, из которых собирается дом, кубики такие.

ЛИХАЧЕВА: Понятно.

ДУБОВЕНКО: Поэтому, конкуренцию с иностранцами, конечно, чувствуем, ощущаем, потому что у них действительно технологии достаточно серьезные, но мы тоже не пытались изобрести свою технологию, все оборудование у нас тоже импортное и все технологии оттуда. Действительно, им тяжело конкурировать в плане логистики, плюс, не забывайте, что весь лес уже и в Финляндии, в том числе, давно наш, соответственно лес, который едет туда, там перерабатывается, потом едет обратно, имеет соответственную цену, которая получается достаточно высокой.

ЛИХАЧЕВА: А сколько сейчас российских игроков, ваших основных конкурентов?

ДУБОВЕНКО: Мощных игроков не так много - в России их порядка пяти, но вообще, компаний сто, которые занимаются подобным производством. ЛИХАЧЕВА: Хорошо, а российские производители домов на этом рынке какую долю занимают? Какую иностранцы, какую мы?

ДУБОВЕНКО: Иностранцы работают только в элитном сегменте, они в массовом вообще не работают.

ЛИХАЧЕВА: Им невыгодно, да?

ДУБОВЕНКО: Да, даже средняя стоимость иностранного дома это около миллиона долларов - это уже элитные дома, а у нас, мы работаем в сегменте 50-100 тысяч долларов.

ЛИХАЧЕВА: Даже так? Так вы все-таки не сказали, практически никто из иностранцев не работает в массовом сегменте, то есть практически все 100% это наши, если говорить о массовом сегменте.

ДУБОВЕНКО: Да.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, спасибо за исчерпывающий ответ. Мы сейчас прервемся буквально на одну минуту. Я еще раз представлю нашего гостя: у нас сегодня в гостях человек, который уже сделал несколько сотен или несколько тысяч домов. Сколько?

ДУБОВЕНКО: Больше тысячи домов.

ЛИХАЧЕВА: Больше тысячи домов из клееного бруса и продолжает их делать. Основатель и совладелец компании под названием "Good Wood" сегодня в программе "Они сделали это!". Через одну минуту мы вернемся в студию "Финам FM".

ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Александр Дубовенко у нас сегодня в программе, основатель и совладелец компании "Good Wood", человек, который сделал и продолжает делать дома из клееного бруса. Еще раз доброе утро, Александр. Кстати, Александру можно задать вопросы, касающиеся его самого, его компании, технологий и вообще рынка недвижимости, недвижимости, в смысле домов у нас здесь в Москве и в целом по России. Можно воспользоваться нашим сайтом www.finam.fm, программа "Они сделали это!", там есть специальное окошечко, где можно задать вопрос и мы на него сразу ответим в прямо эфире. Можно так же воспользоваться SMS, номер для SMS-вопросов 5533, ваши вопросы должны начинаться на русскую букву "Я", пробел, потом ваш вопрос.

Кстати, есть уже вопрос, Александр, звучит он следующим образом: "После нынешнего лета, никогда в жизни не построю ничего деревянного, по крайней мере, на территории средней полосы России". Александр, вот так вот, некоторые слишком жаркие погодные условия, которые мы все тут испытали.

ДУБОВЕНКО: Да, тут сложно что-то прокомментировать, если мы рассматриваем свойства именно древесины там, где прохладно, то камень имеет немного обратную ситуацию, то есть на самом деле, в домах из дерева было прохладней, и это все знают, чем в каменных домах. С чем это связано - дом из клееного бруса, и, в общем-то, дом любой деревянной конструкции полностью остывает за ночь, стены не держат тепло. Соответственно, с утра прохладней, а днем он действительно быстро нагревается. Я кстати тоже живу в деревянном доме, и этим летом, не скрою, поставил себе кондиционер. Не знаю, что тут посоветовать, наверное, каменный дом тоже можно построить, но у меня ощущение, если будет аналогичная жара той, что была, все равно придется ставить кондиционер.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, на ваш взгляд, какие еще существуют минусы проживания именно в деревянном доме? Мы сейчас не говорим о технологиях, это может быть брус, клин, какие-то не знаю, просто деревянный дом, оцилиндрованное бревно. Какие есть минусы проживания?

ДУБОВЕНКО: Особых минусов проживания в деревянных домах мы не видим, естественно, как и в каменных, хотя есть, я считаю, один плюс, это автоматическое регулирование влажности. Очень многие люди, страдающие заболеванием дыхательных путей, для них очень важно, чтобы в доме была комфортная влажность. Опять же, можно поставить увлажнители и эту проблему решить, но дерево…

ЛИХАЧЕВА: А дерево, оно как-то не реагирует на влажность?

ДУБОВЕНКО: Наоборот, имеется в виду, что в каменном доме можно поставить увлажнители, а дерево регулирует влажность самостоятельно. Из минусов, опять же, в сознании людей есть момент боязни пожаров, что дом сгорит.

ЛИХАЧЕВА: Я думаю, что Александра, которая задала вам вопрос по поводу жары этим летом, имела в виду, в том числе, и это. Горящие свойства дерева, я думаю, всем известны.

ДУБОВЕНКО: Да, всем известны. На эту тему у меня есть дежурная шутка, если сгорает кирпичный дом, то потребуется платить деньги за его демонтаж, за то, чтобы обрушить остаток стен, а если сгорает деревянный дом, то…

ЛИХАЧЕВА: Дотла.

ДУБОВЕНКО: Да, он полностью сгорит дотла и ничего убирать не надо. Но в целом, кто очень боится пожаров, я бы посоветовал, во-первых, страховать дома, второе - устанавливать какие-то системы, потому что загореться внутри может и кирпичный дом, и деревянный - тут разницы нет. А вообще, европейский опыт показывает, что они не боятся того, что дом сгорит, для них самое главное, это безопасность людей и поэтому они устанавливают в домах такие системы, чтобы люди спокойно могли покинуть помещение. Случаи не такие уж частые, это не повсеместно, но самое главное, не подвергать опасности людей, поэтому у них, например, со второго этажа обязательно есть на стенах лестницы, чтобы человек, выпрыгивая со второго этажа, не поломал ноги, а спокойно спустился по лестнице. Но нам еще пока до этого далеко, я имею в виду не нашу компанию, а вообще Россию в плане вот таких подходов.

ЛИХАЧЕВА: Знаете, я думаю, что, в общем, тормозит желание человека все-таки переехать из города и жить в своем собственном доме, с небольшим наделом земли, с садиком или огородиком, так это то, что у нас в близлежащем Подмосковье, инфраструктура не просто плохая, а очень плохая. То есть, желание у многих, конечно, есть и даже среди моих знакомых, которым сейчас и сорока нет, но есть буквально несколько районов, где можно жить с детьми. Во всех остальных жить невозможно, потому что детей нужно в садик возить, в школу, самому нужно ехать на работу, а с электричками, вы сами знаете, какие у нас дела. То есть, это не Нью-Йорк и не Нью-Джерси, я просто знаю, как там все это происходит, где нет никаких препятствий для того, чтобы работать на Манхеттене. В общем, все здорово устроено, а у нас такого нет. Вы же наверняка этот вопрос изучали? Это же ваша тема как раз.

ДУБОВЕНКО: Да, вы абсолютно правы, действительно, развитию малоэтажного строительства, по крайней мере, в Московской области очень сильно препятствует жесткая централизация. И получается, чем ты дальше от Кремля работаешь, тем хуже, соответственно, чем дальше ты живешь от Кремля, тем тебе менее удобно жить. У тебя проблемы с тем, о чем вы говорили, плюс если ты хочешь ездить оттуда на работу, то будешь стоять в пробках. Во-первых, я надеюсь, что ситуация с пробками не вечная и, может быть, в течение 10 лет решится хоть как-то. Плюс, будем надеяться, что в той же Московской области будут появляться какие-то новые деловые центры, потому что с развитием Интернета и прочих информационных технологий, положение человека в пространстве уже не имеет такого, может быть, критического значения, и если мы совсем станем такими виртуальными, то может быть, этот будет дополнительный толчок, который даст развитие…

ЛИХАЧЕВА: Я думаю, что если мы все совсем будем такие виртуальные, то немногие из моих знакомых и друзей захотят строить именно в Подмосковье, ну, если уж мы совсем виртуальные, "я лучше в Испании построю или в Португалии", может быть, еще какую-нибудь экзотическую страну выберут.

ДУБОВЕНКО: Необязательно же уезжать за границу, если вам надо подальше, можно построить на озере Байкал, например. Там тоже Интернет, я думаю, не хуже. Но тут действительно вопрос инфраструктуры, где кому комфортно находиться и, я думаю, одна из бед России в том, что у нас есть очень мало точек, где есть максимальный комфорт для проживания и нам надо как-то улучшать эту ситуацию, чтобы в Москве, может быть, было чуть менее комфортно, а чуть более комфортно жить в…

ЛИХАЧЕВА: А, то есть, по такой русской привычке, не надо делать так, чтобы там было хорошо, надо сделать так, чтобы в Москве было совсем плохо.

ДУБОВЕНКО: Может быть, в плане транспорта, ситуация так и получается пока. И, может быть, из-за этого у нас ситуация не улучшается в Москве. Представляете, если начнет еще транспорт ездить, то тогда еще раза в два вырастет Москва…

ЛИХАЧЕВА: А вы, кстати, как, за объединение Москвы и Подмосковья? ДУБОВЕНКО: Сложный вопрос, дело в том, что не всегда те, кто отвечают, говорят "да" или "нет". Вот поэтому я боюсь отвечать, они не всегда представляют точно все эти последствия, поэтому мне очень сложно комментировать что будет. Наверно, кому-то будет хуже, кому-то лучше…

ЛИХАЧЕВА: А вам? Вот вы как думаете, вам, как человеку, который строит в Подмосковье много домов и планирует строить еще больше?

ДУБОВЕНКО: Вообще, в Москве более сложно строить, потому что участков для строительства намного меньше. Поэтому получать все разрешения и так далее, это намного сложнее, соответственно, если этот опыт перейдет на Московскую область, то нам станет хуже. Если же наоборот чуть более либеральный подмосковный опыт, связанный просто с большим количеством земли, перейдет в Москву, то наоборот, мы начнем и в Москве строить.

ЛИХАЧЕВА: Мне кажется, второй вариант менее реальный вариант.

ДУБОВЕНКО: Значит, будем считать, что нам станет хуже.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, давайте прервемся, у нас впереди краткие новости, но до этого, давайте я еще один вопрос задам, который нам Юрий прислал по SMS: "В одном из видеосюжетов вы рассказывали, что создали компанию, потому что поставщик вас подвел с материалом. Цитирую: "Мне сказали, что если я буду задавать слишком много вопросов, мы вернем деньги". Как у вас сейчас дела с поставками материалов и что вы говорите клиентам?". На этот вопрос, предлагаю ответить сразу после кратких новостей. Я еще раз представлю нашего гостя, основатель и совладелец компании, под названием "Good Wood", компании, которая делает дома из клееного бруса, Александр Дубовенко сегодня в программе, через три минуты вернемся.

ЛИХАЧЕВА: Еще раз доброе утро. Александр Дубовенко у нас сегодня в программе, человек который делает дома, основатель и совладелец компании "Good Wood". Давайте, я еще раз повторю вопрос, который прислал Юрий, "В одном из видеосюжетов вы рассказывали, что создали компанию, потому что поставщик вас подвел с материалом. Цитирую: "Мне сказали, что если я буду задавать слишком много вопросов, мы вернем деньги". Действительно, только поэтому и сделали свою компанию?

ДУБОВЕНКО: Действительно, это был интересный случай, который привел нас в этот бизнес. Я работал в IT-сфере, и заработал на один дом, соответственно, захотел его построить. А так как я был связан с IT-технологиями, Интернет уже активно стал появляться, я там вычитал про такой волшебный материал - клееный брус. Пытался найти его в Интернете, нашел поставщика, договорился, сколько он стоит, даже помню цену. Уже можно назвать, потому что это было очень давно - 400 долларов за кубический метр, все цены были тогда в долларах, это был 2002 год, не так уж давно. Я приехал, спросил сколько стоит, мне ответили - 420. Говорю, как же 420, когда по телефону сказали 400? Мне отвечают, что секретарша ошиблась…

ЛИХАЧЕВА: Это как сейчас в новостях - техническая ошибка.

ДУБОВЕНКО: Да, техническая ошибка, ну ладно, 420, а когда будет? Отвечают, что через два месяца. Заплатил предоплату, естественно, 100%, как раз в этот момент построил уже фундамент, бригада на низком старте. Проходит два месяца, мне говорят, простите, но вам надо подождать еще два месяца. Говорю: "Как два месяца? Простите, но уже срок подошел". Мне отвечают: "Так, молодой человек, если вы будете задавать вопросы, мы вам возвращаем деньги".

ЛИХАЧЕВА: То есть, "ведите себя смирно".

ДУБОВЕНКО: Да, "ведите себя смирно", потому что вы же понимаете, что уже 450, а вы за 420 заплатили, так что будьте добры, соблюдайте…

ЛИХАЧЕВА: Трудовую дисциплину.

ДУБОВЕНКО: Трудовую дисциплину, да. Все-таки тогда мы уже не жили в Советском Союзе, и в IT-компаниях давно были рыночные отношения и достаточно жесткая конкуренция, а тут мне показалось, что это чудо, и я решил в этом чуде поучаствовать. Ну, и вот теперь мы здесь.

ЛИХАЧЕВА: А вы с кем-то поучаствовали? Исходя из того, что вы совладелец, вы с кем-то объединились, это тоже айтишники?

ДУБОВЕНКО: Да, мы объединились, как раз вы упоминали, что мы активно занимаемся бадминтоном, и мы на бадминтоне познакомились с нашими будущими компаньонами и один из теперь уже совладельцев как раз выпускал этот клееный брус, то есть тут такое совпадение…

ЛИХАЧЕВА: Сложилось.

ДУБОВЕНКО: Да, так сложилось, то есть я его покупал в другом месте, а он его выпускал и не знал куда продавать. Вот интересная страна: одни не знают, как купить, вторые не знают, как продать. И что-то было не в порядке с этим рынком. Мы пытались его как-то наладить.

ЛИХАЧЕВА: И вы со сколькими партнерами договорились?

ДУБОВЕНКО: У нас 5 партнеров всего.

ЛИХАЧЕВА: Включая вас, да?

ДУБОВЕНКО: Да.

ЛИХАЧЕВА: Достаточно большая, обширная компания. И все играли бадминтон?

ДУБОВЕНКО: Четыре из пяти играли бадминтон.

ЛИХАЧЕВА: И с чего вы начали?

ДУБОВЕНКО: Мы начали просто с торговли этим клееным брусом. Любая начинающая компания реагирует на сигналы рынка, то есть: "Делаем все, только платите". Очень быстро поступил сигнал, что нужно не только продавать этот брус, но надо из него строить, потом быстро пришли к тому, что нужно делать проектирование, и мы вначале этот брус размещали на разных производствах. А российская действительность в том, что когда не сезон (в этом бизнесе есть сезонный фактор), все с удовольствием работают, все четко, вовремя и хорошие цены; как только идет сезон, когда нам как раз этот брус нужен больше всего, то начинают срывать поставки, цены… И мы пришли к тому, что не выпускать брус невозможно. И стали запускать собственное производство.

ЛИХАЧЕВА: Слушайте, вы же закончили совсем другой факультет. Каким образом вы так быстро во всю эту технологию "въехали"? Потому что вы, все-таки, математик. У вас факультет - вычислительная математика и кибернетика, МГУ. Понимаю, что мозги, наверное, поставлены грамотно, но, тем не менее, дерево, строительство - это совсем другое. Долго во всю эту ситуацию "въезжали"?

ДУБОВЕНКО: Конечно, тут очень важно адекватно оценивать свои возможности. Если ты ничего не понимаешь в деревообработке, то нужно найти людей, которые в этом понимают не просто лучше тебя, а лучше всех в этой стране, и только с ними работать. Тогда получится что-то. Ну, и про строительство примерно такая же история, то есть, то, в чем я понимал - это маркетинг, продажи, и я умел просто считать, что два больше, чем один, а три больше, чем два - в основном, на таком уровне.

ЛИХАЧЕВА: А кто у вас технологиями занимается? То есть отдельные люди, которых вы уже нанимали, да?

ДУБОВЕНКО: Да, конечно. Технология - достаточно серьезная вещь, и тут вы правильно упоминали, что мы занялись бережливым производством. Мы в деревообработке первые это сделали.

ЛИХАЧЕВА: А что означает бережливое производство?

ДУБОВЕНКО: Ну, это довольно интересная японская концепция…

ЛИХАЧЕВА: А мне казалось, что это какая-то советская концепция. Помните, у нас что-то подобное было, когда мы пионерами были.

ДУБОВЕНКО: Да. Это японская концепция, говорящая о том, что производство должно быть выстроено в виде такого, очень узкого и тонкого потока. Если вы заходите в советское производство, вы видите гору запчастей, гору сырья, горы готовой продукции, склады - это производство старого типа. А производство нового типа - это когда гайка в единичном экземпляре подъезжает в нужную точку, в нужное время для того, чтобы быть навинченной на какой-то шуруп. А готовая продукция после выхода из цеха моментально погружается в машину и едет к потребителю. То есть, нигде нет никаких гор, и все работает слаженно с минимальными запасами.

ЛИХАЧЕВА: Знаете, вот так, навскидку можно сказать, что для того, чтобы внедрить такую замечательную модель японского производства, нужно еще иметь некоторое количество японцев на этом производстве, чтобы они адекватно все восприняли и работали себе потом. Если при этом мастера наши, такие, ну, вы понимаете, наши мастера по дереву, дядьки такие хорошие со своими недостатками, всем известными… Поэтому у меня вопрос: с командой как дела?

ДУБОВЕНКО: Очень-очень сложно было действительно и на многих направлениях нашего бизнеса в некоторые места приходилось нанимать людей, которые не имели с этим дела никогда, вообще. Например, у нас есть собственная риэлтерская компания, мы сейчас приходим к тому, что продавцы из других отраслей лучше работают, чем бывшие риэлторы. Потому что эта стереотипность и старые подходы мешают работать. То есть лучше человека заново научить чему-то.

ЛИХАЧЕВА: Я смотрю, у вас уже целая цепочка, начиная от проекта разработки, архитекторов и заканчивая уже риэлторами, которые вашу же продукцию и продают. И это все окупается, именно такая цепочка выгодна вам, да?

ДУБОВЕНКО: Да. К сожалению, я не сторонник вертикальной интеграции, я сторонник больше европейского подхода, чтобы каждая компания занимала свою позицию - пусть выполняла маленькую функцию - и была скооперирована с другими компаниями. Но, к сожалению, в России так не получается. У меня ощущение, что это происходит из-за сверхжадности многих потенциальных партнеров и если они видят, что их партнер более или менее успешен в чем-то, то первая их мысль: "А зачем мы им это продаем? Давай мы это все будем делать полностью". Многие, кто занимался бизнесом каким-то, они это понимают. Соответственно, получается, что невозможно работать, если ты не имеешь подконтрольно всю цепочку от сбыта продукции до сырья, фактически.

ЛИХАЧЕВА: Может, это просто вы слишком жадные с вашими партнерами, и вам тоже захотелось никому не отдавать, а делать все самим от начала до конца?

ДУБОВЕНКО: Нет. К сожалению, мы наоборот были сторонниками выполнять какую-то более узкую функцию, и в те же коттеджные поселки мы пошли по необходимости, потому что невозможно практически работать с партнерами.

ЛИХАЧЕВА: Скажите мне, пожалуйста, есть ли что-нибудь, что отличает вашу компанию от компаний ваших конкурентов? Что-нибудь совсем особенное.

ДУБОВЕНКО: Ну, у нас особенное - это, пожалуй, стратегия. Я много раз собирал весь коллектив, - и сейчас он у нас достаточно большой - и я сказал такую фразу, что нам не нужны деньги людей, которые потом нами на выходе остались недовольны.

ЛИХАЧЕВА: А сколько у вас бывает рекламации, в среднем? В среднем у вас в компании, в среднем на рынке. Давайте, сначала, сколько у вас в компании, а потом в среднем на рынке.

ДУБОВЕНКО: Строительство дома - это очень серьезный процесс. И тут что считать рекламацией? То есть, как с автомобилем практически не бывает, чтоб что-то не случилось - есть гарантийное обслуживание, есть техническое обслуживание. Дом - он еще сложнее, поэтому рекламация при строительстве бывает, можно сказать, почти всегда. Бывают какие-то моменты, которые нужно исправить, доделать, переделать - это совершенно нормальная история. Кто что-то строил или делал ремонт, обязательно знает, что что-то сделают сначала не так. Хотя понятно, мы стараемся все сразу делать. Работать без рекламации выгоднее экономически. Другое дело, это рекламация, когда уже дом сдан полностью, и клиент обращается, что у него что-то случилось. Такие рекламации тоже бывают. На мой взгляд, это порядка 10-15% домов.

ЛИХАЧЕВА: Это соответствует общей сумме по рынку?

ДУБОВЕНКО: Да, я думаю, это приблизительно в среднем по рынку, но это среди лучших компаний. Среди худших компаний - у них немного другой подход, у них нет понятия рекламация, потому что они, грубо говоря, строят и потом вообще не разговаривают с клиентом. Мы все-таки стараемся разговаривать, мы исправляем. Потому что у нас достаточно долгосрочная стратегия, мы надолго на этом рынке.

ЛИХАЧЕВА: Еще один вопрос: работают ли у вас гастарбайтеры, в основном, или все-таки русские?

ДУБОВЕНКО: С гастарбайтерами особый вопрос. К сожалению или к счастью, я даже не знаю, мы полностью отказались от их работы.

ЛИХАЧЕВА: Почему?

ДУБОВЕНКО: Ну, есть закон, и мелкая компания может позволить себе его нарушать и, грубо говоря, на месте решать вопрос. У нас такой возможности нет просто. Потому что мы слишком на виду и конкуренты не спят, могут нам помочь.

ЛИХАЧЕВА: У вас и так вопрос решается, да?

ДУБОВЕНКО: Да. Поэтому, ни в коем случае гастарбайтеров мы не можем применять, хотя на некоторых видах работ, на той же копке…

ЛИХАЧЕВА: Что это такое?

ДУБОВЕНКО: Копка - это выкапывание земли. Они более эффективны, чем наши россияне…

ЛИХАЧЕВА: Могут копать, могут - не копать…

ДУБОВЕНКО: Да. Эффективнее, чем экскаваторы даже. Но что делать? Запретили - значит запретили. Более того, мы это решение, в принципе, поддерживаем. В кризис, действительно, при таком спаде экономики у нас большая безработица была. Потому что до этого мы работали с гастарбайтерами, и официально получали квоты. Потом все это обрезали и квоты стали равны нулю.

ЛИХАЧЕВА: И что, русские мужички потянулись? Это же тяжелая работа.

ДУБОВЕНКО: Конечно, нет. Боремся и с пьянством, и со всем, то есть, нам немножко стало сложнее, но ничего, привыкли, адаптировались.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо. Прежде, чем мы прервемся на рекламную паузу, озвучьте, пожалуйста, сколько человек у вас сейчас работают, какова команда?

ДУБОВЕНКО: У нас, скажем так, белых воротничков работает…

ЛИХАЧЕВА: Это архитекторы, проектировщики, менеджеры…

ДУБОВЕНКО: Это архитекторы, продавцы, менеджеры, логисты, руководство - 140 человек. Всего в компании работает, включая строителей, около тысячи человек.

ЛИХАЧЕВА: Есть филиалы или только в Москве это все, какие-то представительства? Как у вас с регионами?

ДУБОВЕНКО: Мы работаем в Центральном федеральном округе. Представительства у нас есть в нескольких областях, но вся основа наша - это Московская область.

ЛИХАЧЕВА: И, если можно, озвучьте оборот, было бы тоже интересно. Оборот и сколько в среднем в год строите? За последний год, например.

ДУБОВЕНКО: В прошлом году мы построили 480 домов.

ЛИХАЧЕВА: Ну, это прямо хорошо, как мне кажется.

ДУБОВЕНКО: Да. В этом году план - 800 домов.

ЛИХАЧЕВА: Ух, ты. Почти в два раза.

ДУБОВЕНКО: Оборот могу посчитать после рекламной паузы.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, давайте после.

ДУБОВЕНКО: Ну, соответственно, 800 домов - в среднем по 100 тысяч долларов. Можно перемножить и получить.

ЛИХАЧЕВА: Ну, ладно, хорошо. Я думаю, слушатели сами перемножат за полторы минуты. Александр Дубовенко у нас сегодня в программе, основатель и совладелец компании "Good Wood". Через минуточку мы вернемся.

ЛИХАЧЕВА: Снова доброе утро. Сегодня в программе "Они сделали это!" Александр Дубовенко. Он делает дома, он является основателем и совладельцем компании "Good Wood". Еще раз доброе утро, Александр. Еще раз спасибо за то, что пришли к нам сегодня. Слушайте, у меня в той информации, которую я про вас раскопала, значится, что вы один из инициаторов такой программы, как "Народный дом". Она такая, на слуху. В двух словах расскажите.

ДУБОВЕНКО: Действительно была интересная история, произошла в 2007 году, до кризиса. У нас был каталог, в котором были все дома, которые мы до этого построили. И, соответственно, схема продаж была такая: приходит клиент, листает этот каталог, выбирает дом, и мы ему его строим. Или полностью по каталогу, или с какими-то минимальными доработками. Или он придумывает какой-то свой дом, который войдет в следующую версию каталога. И тут мы заметили, что некий дом на 27-й странице начинает заказываться намного чаще, чем все остальные дома. Мы думаем, что же это такое случилось, что же это за дом волшебный такой? Смотрим, внешне вроде ничего интересного. Пытаемся понять, в чем дело - и возникла гипотеза, что в этом доме цена квадратного метра минимальная. Ну, так случайно совпало.

ЛИХАЧЕВА: То есть самый дешевый, в принципе.

ДУБОВЕНКО: Да. Просто совпало, самый дешевый. Вызвали архитектора, узнали, как так получилось, архитектор сам не знает, говорит, что случайно. И мы получили сигнал с рынка, что это очень востребовано, создали рабочую группу и начали эту тему доводить до некоего идеала. И как раз весной 2008 года вышли с этим новым народным домом на выставку, и этот дом оказался никому не нужен. Потому что до кризиса дешевые дома были никому не нужны. Нужны были дома в два-три раза дороже. Мы немного расстроились, подумали, что это наше очередное поражение на нашем тернистом пути и тут - август 2008 года, и только эти дома и стали нужны. Все поменялось на 180 градусов. То есть, большие и дорогие дома стали никому не нужны, а эти дома как раз стали как горячие пирожки продаваться.

ЛИХАЧЕВА: То есть, кризис - это ваша удача.

ДУБОВЕНКО: Тут да, я считаю, что нам повезло, что мы занялись данной технологией не в момент кризиса, а за год до.

ЛИХАЧЕВА: Подготовились чуть-чуть.

ДУБОВЕНКО: Да. В каком-то смысле, это случайно получилось.

ЛИХАЧЕВА: Вы сказали, что вот, очередное поражение в тернистом пути. Я думаю, что к такому (уже теперь можно констатировать) успеху вашей компании шли, наверное, достаточно тяжело. Вы могли бы назвать три самых обидных поражения? Может быть, ошибки, я не знаю, как вы их для себя формулируете. Какие-то такие вещи, о которых вы вспоминаете и думаете: "Ну, не надо было этого делать ни в коем случае".

ДУБОВЕНКО: Может быть, сразу три не вспомню. Один из неудачных проектов у нас произошел в кризис. Так как сбыт немного упал, у нас тут же появился закон о том, что можно строить жилье для военнослужащих. То есть им выдают жилье не только в квартирах, но еще и в домах. И в том числе, наши дома тоже были пригодны для этого дела. И мы начали активно в эту программу лезть и, что удивительно, там условия все хуже, хуже и хуже становились. То есть сначала надо было взять участок в аренду, заплатить за него, потом надо было построить дома за свой счет, а это достаточно дорого. А потом, в самом конце, нам поступила информация, что Минобороны не дает гарантию выкупа этих домов…

ЛИХАЧЕВА: В общем, связались на свою голову.

ДУБОВЕНКО: Да. И мы как-то очень неудачно в эту стройку зашли, но и, вообще, стараемся, в основном работать на свободном, так сказать, коммерческом рынке.

ЛИХАЧЕВА: Ну, понятно. Теперь с государством связываться стараетесь по минимуму, да?

ДУБОВЕНКО: На самом деле, очень интересные изменения в законах - есть и положительные, есть и отрицательные. В итоге мы придем к малоэтажному строительству повсеместному, но пока как-то не до конца отлажено это.

ЛИХАЧЕВА: Вообще, конечно, удивительно, - при наших просторах такая ситуация с малоэтажным строительством - это не укладывается в голове. Ладно, будем надеяться, что эта ситуация разрешится, причем в лучшую для нас и вас, или для вас и для нас, сторону.

Еще раз повторю - можно задать вопрос нашему гостю - несколько минут остается. 5533 - это номер для ваших SMS-вопросов. Они должны начинаться на русскую букву "Я". Вот, у нас Анна Пригорова спрашивает: "Готов ли "Good Wood" финансово помогать стартапам? Какие проекты вам интересны?"

ДУБОВЕНКО: Конечно, мы активно занимаемся научно-исследовательской деятельностью и, в том числе, если какие-то направления связаны с нашей темой, мы, конечно, их поддерживаем. И, в том числе, очень интересная технология по теплоизоляции, то есть, сейчас есть современные материалы, у которых буквально 2-3 миллиметра слоя дает теплоизоляцию, как несколько сантиметров. В этих научных разработках мы участвуем.

ЛИХАЧЕВА: Надо применить нанотехнологии. Глядишь, и гранд какой-нибудь получите.

ДУБОВЕНКО: Да, да. Потом вы упоминали о технологии звукоизоляции в межэтажных перекрытиях. Вот, кстати, один из потенциальных недостатков - сейчас вспомнил - деревянных домов, это как раз звук, который переходит со второго этажа на первый. Когда сверху человек ходит, дети прыгают - снизу это слышно. И мы, как раз, это - практически на 90% - побороли. Был один из стартапов - человек, который это предложил, мы его поддержали и потом у него эту технологию выкупили, а потом уже немного переделали.

ЛИХАЧЕВА: Адаптировали, да?

ДУБОВЕНКО: То есть, она была не совсем пригодна, слишком дорогая. Мы потом сделали свою, чуть подешевле.

ЛИХАЧЕВА: Вот, если бы кто-нибудь сейчас из ваших друзей пришел и сказал: "Слушай, хорошо у тебя все так развивается. У меня есть деньги, есть желание. Я тоже хочу в эту же нишу сейчас податься, вложиться и начать строить". Вы бы какие советы ему дали?

ДУБОВЕНКО: Я бы ему, может быть, посоветовал сразу в такую серьезную нишу не лезть, потому что у нас кругом, куда не плюнь, везде все не отлажено. То есть, на самом деле, начиная, грубо говоря, от такси, разноса пиццы и всего остального - все как-то не так работает, как хотелось бы. Поэтому, у меня такое ощущение, что, наверное, и строительству домов из клееного бруса тоже есть еще, куда расти. С чего начать? Тут можно много, с чего начать. Начать я всегда советую с продаж. Если научишься что-нибудь продавать, остальное можно научиться.

ЛИХАЧЕВА: То есть, производство-то мы наладим, главное, научиться потом то, что произвели, продать.

ДУБОВЕНКО: Конечно, можно начать с продажи этих домов и заказывать их на действующих производствах, которые далеко не все загружены так, как наше.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо. А от чего бы вы точно предостерегли. "Вот только не делай…" Чего?

ДУБОВЕНКО: Я бы решил не связываться со строительством в кредит. То есть когда ты сначала строишь, а потом тебе платят. Вот это опасно.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо. Спасибо за исчерпывающий ответ. Александр, как вы думаете, почему у вас получилось построить довольно успешную работающую компанию?

ДУБОВЕНКО: Вопрос сложный. Так и хочется ответить: из-за гениальности, но это, конечно же, не так.

ЛИХАЧЕВА: Можно и так. Почему нет?

ДУБОВЕНКО: Где-то, наверное, повезло, где-то у нас с нашими партнерами очень хорошее синергетическое взаимодействие, потому что один человек не в состоянии все это выстроить. То есть обязательно нужно разделить: кто занимается производством, кто продажами, кто каким-то маркетинговым или стратегическим планированием и у нас, в этом смысле, полное взаимопонимание и, причем, тут очень важно, чтобы были общие цели. Потому что если один партнер, например, заморочен на создании хорошего продукта, а другому хочется, наоборот, извлечь максимум прибыли, а продаем, мягко скажу, тухлятину, то, конечно, таким людям тяжело взаимодействовать. А у нас стопроцентное взаимопонимание и единственная цель.

ЛИХАЧЕВА: А вы дружите со своими партнерами, со своими совладельцами вашей компании?

ДУБОВЕНКО: Да, конечно.

ЛИХАЧЕВА: То есть, вы прямо друзья?

ДУБОВЕНКО: И это, может быть, тоже один из ключевых факторов успеха.

ЛИХАЧЕВА: Знаете, я не могу понять. Иногда я встречаю бизнесменов, они такие мрачноватые, не улыбнутся, а иногда бывают такие веселые, вроде вас, такой, симпатичный, веселый, дружит. Вот, я пытаюсь вычислить: это как-то влияет на то, становится бизнес успешный или нет. Или, в принципе, человек с любым психотипом может как-то выстроить грамотно и хорошо?

ДУБОВЕНКО: Ну, тут тяжело сказать. Это тема немножко не моя - бизнес и психология. Наверное, есть разные типы руководителей, которые по-разному выстраивают взаимоотношения с партнерами и с коллегами и с сотрудниками. Мы - сторонники открытого и честного диалога все-таки. Любая деятельность обязательно должна приносить fun - то есть обязательно должно быть весело. Если от того, что мы делаем, нам не весело и не интересно, независимо от денег мы этим заниматься не будем.

ЛИХАЧЕВА: А от чего вам еще весело? Помимо вашего дела, помимо компании, что еще вас веселит?

ДУБОВЕНКО: Нас веселят, во-первых - опять же, внутри компании - это различные, очень тонкие маркетинговые ходы иногда даже с подтекстом, иногда чуть-чуть подколоть конкурента какого-нибудь…

ЛИХАЧЕВА: Подтопить немного.

ДУБОВЕНКО: Нет, топить ни в коем случае. А вот так, допустим, на рекламном щите тонко намекнуть так, что потребитель не понимает этот намек, а конкурент, который едет мимо: "Ага, это понятно, это про нас. Вот, гады". Это нам интересно.

ЛИХАЧЕВА: Причем, если потребитель это не понимает, то это действительно личный fun, такой, да?

ДУБОВЕНКО: Да, это уже личное что-то. Абсолютно верно. Ну, и, как вы уже упоминали, мы все фанаты бадминтона. Очень много занимаемся им и весь стресс сбрасываем.

ЛИХАЧЕВА: Бадминтон - это который с воланчиком?

ДУБОВЕНКО: Да, это с воланчиком. Многие не понимают, что это за вид спорта, потому что это достаточно серьезный вид спорта, с серьезной нагрузкой. Там и сетка, и воланчик, и ракетка, и форма. Все по-серьезному. Но мы там сбрасываем негативную энергию и мрачность, как вы говорите - стараемся там оставлять.

ЛИХАЧЕВА: Слушайте, давайте адрес. Потому что вы настолько хорошо сбрасываете, что от вас вообще никаким негативом и мрачностью не веет. И у меня есть несколько людей, которым я бы дала этот адресок, включая, кстати, и себя.

ДУБОВЕНКО: Ищите Бадминтон в "Яндекс Городах".

ЛИХАЧЕВА: Хорошо. Спасибо вам огромное, приходите к нам как-нибудь еще, у нас, кстати, остались еще вопросы. Вы, пожалуйста, зайдите на наш сайт потом, прокомментируйте.

ДУБОВЕНКО: Конечно.

ЛИХАЧЕВА: Потому что это такие вопросы, на которые, я чувствую, потребуется время, жидкое дерево, например. Хорошо бы, чтобы вы прокомментировали, а люди потом на сайте посмотрели. Еще раз напомню наш сайт: www.finam.fm. Еще раз поблагодарю Александра Дубовенко - основателя и совладельца компании "Good Wood". Человек, который делал, и сделал уже больше тысячи, и продолжает делать дома из клееного бруса, у нас сегодня в программе. Спасибо.

ДУБОВЕНКО: Спасибо.

ЛИХАЧЕВА: Это была программа "Они сделали это!" Благодарю Анну Кореневу - продюсера нашей программы. С вами была Елена Лихачева, прощаюсь с вами до завтра, счастливо.